Набив
припасами рюкзак,
мы закатились
всемером
в большущий
деревянный дом.
Зачем? Да
просто так.
Мы вместе
стряпали еду,
купались в
ледяном пруду,
гуляли под дождем.
Мы за калиткой
жгли костер,
и вился легкий
разговор
неопалимым
мотыльком.
Устали — и за
стол. Картошка в миске
да обморочные
сосиски.
Поллитра из
сельпо на всю ораву -
клянусь, и
больше никакой отравы.
Но мы
перебудили всех соседей
и учинили тарарам
похлеще
Машеньки в избушке у медведей.
Ах, как бы мне
перелететь в те дни,
опять на ту
террасу заглянуть бы,
сказать таким
беспечным нам,
что мы на даче
не одни,
что с нами
наши судьбы.
Невнятными
комками тьмы
они в углах
таились
и в круг
веселой кутерьмы
вступать не
торопились.
Не спорили,
какая чья,
но твердо
знали наперед,
кому и что от
их щедрот:
кому заморские
края,
кому пчелиный
рой забот,
кому венец,
кому ларец,
кому
безвременный конец,
кому жестокая
хандра,
кому от
бублика дыра.
Сквозь годы,
сквозь потери, сквозь былье
я вижу всех
нас на крыльце чужого дома.
Одетые в
советское тряпье,
мы счастливы,
почти что невесомы.
И с судьбами
своими незнакомы.
"С судьбами своими не знакомы". Красиво.....
ОтветитьУдалить